Метки
6
Марико Анзаи сидела в своей комнате, ломая голову над задачкой по математике. По столу были разложены учебники и тетради. Она подпевала под запись своего любимого исполнителя, которую для неё сделали школьные друзья. Задание неожиданно оказалось довольно сложным, но так как математика была её любимым предметом, она очень хотела его решить. В тот момент, когда ответ практически пришёл ей в голову, раздался телефонный звонок.
— Ладно, ладно…, — пробормотала она, немного раздражённая, из-за того, что пришлось прерваться. Она встала, и вышла в коридор.
На часах было 8:20. Вне её комнаты было довольно холодно, и очень тихо. Отец должен был скоро вернуться с работы, но в последние дни он часто задерживался, и мог прийти после 11:00. Возглавив свой отдел, он стал часто задерживаться. Он быстро списал все свои опоздания на плотный график, но Марико знала настоящую причину. Ты просто не хочешь быть со мной больше, чем это необходимо.
Звонок смешивался со стуком её тапочек о пол коридора. Похоже, это были два единственных звука на весь дом. Она небрежно подбросила трубку.
— Да?
— Добрый вечер. Меня зовут Одагири. Я — трансплантационный координатор. Прошу прощение за неожиданный звонок, но не могли бы Вы позвать к телефону Шигенори Анзаи?
Марико вдруг задержала дыхание и инстинктивно посмотрела на своё запястье. Рукав на толстовке закатился, и под ним была дырочка, которая и привлекла её внимание. Вверх по руке была ещё одна дырочка, скрытая под рукавом. Одновременно они начали зудеть.
— Папа ещё не вернулся с работы… — ответила она нетвёрдо и с натянутой улыбкой.
— А это случайно не Марико?
— Эмм, да… это Марико. О, это хорошо. Вообще-то, я как раз звоню, потому что нашёлся донор для пересадки почки тебе, и я решила поделиться хорошими новостями.
Её сердце замерло. Пересадка почки… Слова пробежались по позвоночнику и мурашками побежали по коже.
После того, как не удалась первая пересадка, её отец настоял, чтобы её зарегистрировали на получение почки, от неживого донора. Всего полтора года с тех пор прошло. Она была удивлена, что орган появился так быстро. У Марико всплыли воспоминания, восемью месяцами ранее…
— Подходящие неживые доноры появляются очень редко, а это значит, придётся просто терпеливо ждать.
Так сказал врач Йошизуми, похлопав её по голове. Но для Марико, тогда учившейся в начальной школе, эти слова были безсмысленны. Она не рассчитывала на повторную операцию в будущем. Она просто согласилась тогда с отцом, чтобы не выставлять его в глупом свете.
Когда её отец тогда услышал это, он тревожно уточнил у врача, — Сколько придётся ждать?
Не могу сказать наверняка. В столичных больницах проводиться с десяток операций по пересадке от умерших доноров каждый год. Но это потому, что в Токио достаточно своих доноров. За пределами Токио, мы проводим одну-две операции в год. Ещё есть умершие от «смерти мозга», но общество с опаской относится к идее получать органы от таких доноров, по крайней мере, здесь, в Японии. Так что всё, что мы можем сделать, это ждать пациента с пороком сердца. Нам необходим самый свежий орган из возможных, но учитывая положение дел, слишком много препятствий сводят до минимума количество доступных почек. Совместимость — ещё одна трудность. Есть лист ожидания, но в нём есть определённый порядок, и этому порядку мы должны неуклонно следовать, чтобы избежать несправедливости. Если подходящая почка появится в другом регионе страны, её можно без проблем доставить сюда. Несмотря на это, бывают случаи, когда пациентам приходится ждать пять, или даже десять лет.
— Десять лет…
Марико как сейчас помнила выражение безпомощности на лице её отца в тот момент.
— Как бы было чудесно, если бы мы могли сделать операцию прямо сейчас… — Йошизуми сказала это с лёгким оттенком горечи.
Марико смотрела в пол, кусая губы.
Она была уверена, что они будут ругать её. Они считали, что это из-за неё операция прошла неудачно, потому что она не слушала. Они все были добры к ней, но на самом деле ненавидели её, хотели ударить её от злости. Что они знали, в любом случае?
— Ты болела в последнее время? Простуда, может быть? — спросила женщина в телефоне, отвлекая Марико от её неприятных мыслей. Марико коротко ответила, что у неё не было никаких жалоб. Она прижала левую руку к груди, пытаясь успокоить участившееся сердцебиение. Неужели мне сделают повторную пересадку? На этот раз это будет не почка её отца, как в первый раз, а почка, которую вынут из безжизненного тела абсолютного незнакомца. Воспоминания о рыбке, которую они препарировали на уроках биологии, и кошке, бегающей по улице, всплыли в её мыслях. Орган из мёртвого человека будет помещён в её тело. Отвратительное холодное чувство пробежало по телу.
Ни за что.
Я не хочу, чтобы мне делали пересадку.
Не подозревая о душевных переживаниях Марико, Одагири продолжала, в своей привычной манере говорить очень быстро.
— Не знаешь, когда отец придёт с работы?
— Ну, он… часто задерживается, так что…
— Когда он вернётся, скажи ему, пожалуйста, чтобы он перезвонил мне так скоро, как только сможет, хорошо? Если можешь, позвони ему прямо сейчас. Спроси, собираетесь ли вы всё ещё делать операцию. Если мы не получим ответа от вас в ближайшее время, мы будем вынуждены идти дальше по списку. Поэтому, пожалуйста. Как можно быстрее.
Ко времени, когда Шигенори Анзаи вернулся домой, был уже двенадцатый час. Их отдел готовился выпустить новую модель текстового процессора. Он был очень сильно загружен последние несколько недель, не имея возможности позволить себе даже выходные. Работа стала плохой привычкой, чего он всегда и боялся.
Он устало открыл входную дверь, и заметил, что свет в коридоре не горел. Странно, — подумал он, щёлкнув выключатель. Обувь Марико была на полу, — значит, он была дома. Обычно она оставляла для него свет включенным.
Сбросив галстук, Анзаи вошёл на кухню, взял кусок нарезанной холодной ветчины и банку пива из холодильника. Взяв ветчину в рот, он освободившейся рукой открыл дверь в спальню, сел на твёрдый пол, и включил телевизор. Самолёт разбился в Южной Америке — обсуждалось в ночной сводке новостей.
Наблюдая фотографии крушения, он подумал о том, как редко он последние дни видит свою дочь. Она скорей всего ещё не спала, но с другой стороны, когда он последний раз просто приходил к ней в комнату, чтобы сказать «привет». По утрам они оба были заняты, и тоже едва ли перекидывались парой слов. Ели они обычно раздельно, и это уже стало в порядке вещей для них. Вряд ли что-то измениться до тех пор, пока Марико пойдёт в колледж. Анзаи сделал жадный глоток пива.
Новости закончились, примерно через 20 минут. Ему ещё нужно было взглянуть на кое-какие файлы. Он выключил телевизор и потянулся.
— Пап, — возник внезапно голос Марико за его спиной. Анзаи быстро обернулся и увидел её, стоящей там в пижаме. Её глаза выглядели немного опухшими.
— Что у тебя? Что-то не так?
Марико долго молчала. Её загадочность немного разозлила его.
— Ты ужинала, да? — спросил он. — Всё ещё хочешь есть? Тебе не стоит есть так поздно, ты же знаешь.
— Сегодня… был звонок…
Слегка обезпокоенный её серьёзностью, Анзаи поставил пиво на стол, и встал.
— Телефонный звонок…? Из госпиталя, ты имеешь в виду? Врач звонил?
— Нет… это был трансплантационный кто-то там.
Анзаи застыл.
— Что они хотели? Ты выслушала, что они хотели сказать? Когда они звонили?
— Около 8:30…
— Почему ты мне не перезвонила?!
Цокнув языком, Анзаи побежал к телефону. Он спросил у неё номер, и набрал его. Неужели настала их очередь? Другого объяснения он не видел. Так почему тогда, подумал он, Марико медлила, не сказав ему? Вскоре, голос послышался с той стороны телефона.
— Будем ли мы готовиться к трансплантации?
— Конечно, без вопросов! — Сказал Анзаи взволновано. Координатор начала кратко объяснять, что предстоит сейчас сделать. Она хотела, чтобы Марико как можно скорее пришла в больницу. Если все обследования будут в порядке, всё что им останется делать — это ждать, пока сердце донора остановится.
С чувством безмерной благодарности, Анзаи поблагодарил её, и повесил трубку.
— Марико, тебе сделают пересадку! Я и не думал, что они смогут найти орган так быстро. Ты снова сможешь есть вкусную еду!
Он, улыбаясь, смотрел на Марико, но её лицо было бледным, и она вся дрожала. Она покрутила головой из стороны в сторону. Анзаи проглотил свою радость, и положил руку ей на плечо.
— Что не так, Марико? Они всё исправят. Разве ты не счастлива?
— …нет, — сказала она грустно.
Чего она капризничает?
— Что с тобой сегодня? Всё будет хорошо теперь. Ты же была так счастлива сначала, скажешь нет?
Марико стряхнула руку отца.
— Нет! Я не хочу делать пересадку!
Анзаи хотел подойти к ней, но она обернулась и в слезах убежала. Должно быть неожиданные хорошие новости шокировали её. Он понятия не имел, как успокоить её.
— Марико.
Еле держась на ногах с трясущимися коленями, она облокотилась спиной к стене, и закричала, — Я не монстр Франкенштейна! Я не хочу становиться монстром!
Пожалуйста, оставляйте комментарии. Это могут быть ваши впечатления, или можете указать на какие-нибудь недочёты. Так вы подогреете интерес к переводу и желание других пользователей написать что-нибудь в свою очередь.
О скитаниях вечных 